Любил покуражиться!.. Люблю,
черт возьми, покуражиться!
- Вы весело жили в деревне? - спросил я его.
- У меня, сударь, - отвечал он с расстановкой и глядя мне прямо в
глаза, - было двенадцать смычков гончих, таких гончих, каких, скажу вам,
немного. (Он это последнее слово произнес нараспев.) Русака как раз
замотают, а уж на красного зверя - змеи, просто аспиды. И борзыми
похвастаться я мог. Теперь же дело прошлое, лгать не для чего. Охотился я и
с ружьем. Была у меня собака Контеска; стойка необыкновенная, верхним чутьем
все брала. Бывало, подойду к болоту, скажу: шарш! - как искать не станет,
так хоть с дюжиной собак пройди - шалишь, ничего не найдешь! а как станет -
просто рада умереть на месте!.. И в комнате такая вежливая. Дашь ей хлеб из
левой руки да скажешь: жид ел, ведь не возьмет, а дашь из правой да скажешь:
барышня кушала, - тотчас возьмет и съест. Был у меня и щенок от нее,
отличный щенок, и в Москву везти хотел, да приятель выпросил вместе с
ружьем; говорит: в Москве тебе, брат, будет не до того; там уж пойдет
совсем, брат, другое. Я и отдал ему щенка, да уж и ружье; уж оно все там,
знаете, осталось.
- Да вы и в Москве могли бы охотиться.
- Нет уж, к чему? не сумел удержаться, так и терпи теперь. А вот лучше
позвольте узнать, что жизнь в Москве - дорога?
- Нет, не слишком.
- Не слишком?.. А скажите, пожалуйста, ведь цыгане в Москве живут?
- Какие цыгане?
- А вот что по ярмаркам ездят?
- Да, в Москве...
- Ну, это хорошо. Люблю цыган, черт возьми, люблю...
И глаза Петра Петровича сверкнули удалой веселостью. Но вдруг он
завертелся на лавке, потом задумался, потупил голову и протянул ко мне
пустой стакан...
- Дайте-ка мне вашего рому, - проговорил он.
- Да чай весь вышел.
- Ничего, так, без чаю... Эх!
Каратаев положил голову на руки и оперся локтями на стол. Я молча
глядел на него и ожидал уже тех чувствительных восклицаний, пожалуй, даже
тех слез, на которые так щедр подгулявший человек, но когда он поднял
голову, меня, признаюсь, поразило глубоко грустное выражение его лица.
- Что с вами?
- Ничего-с... старину вспомнил. Такой анекдот-с... Рассказал бы вам, да
мне совестно вас беспокоить...
- Помилуйте!
- Да, - продолжал он со вздохом, - бывают случаи... хотя, например, и
со мной. Вот, если хотите, я вам расскажу. Впрочем, не знаю...
- Рассказывайте, любезный Петр Петрович.
- Пожалуй, хоша оно того... Вот видите ли, - начал он, - но я, право,
не знаю...
- Ну, полноте, любезный Петр Петрович.
- Ну, пожалуй. Так вот что со мной, так сказать, случилось. Жил я-с в
деревне... Вдруг приглянись мне девушка, ах, да какая же девушка была...
красавица, умница, а уж добрая какая! Звали ее Матреной-с. А девка она была
простая, то есть, вы понимаете, крепостная, просто холопка-с. Да не моя
девка, а чужая, - вот в чем беда. Ну, вот я ее полюбил, - такой, право,
анекдот-с - ну, и она.