В этой перегородке, над широким дубовым столом, проделано
большое продольное отверстие. На этом столе, или стойке продается вино.
Запечатанные штофы разной величины рядком стоят на полках, прямо против
отверстия. В передней части избы, предоставленной посетителям, находятся
лавки, две-три пустые бочки, угловой стол. Деревенские кабаки большей частью
довольно темны, и почти никогда не увидите вы на их бревенчатых стенах
каких-нибудь ярко раскрашенных лубочных картин, без которых редкая изба
обходится.
Когда я вошел в Притынный кабачок, в нем уже собралось довольно
многочисленное общество.
За стойкой, как водится, почти во всю ширину отверстия, стоял Николай
Иваныч, в пестрой ситцевой рубахе, и, с ленивой усмешкой на пухлых щеках,
наливал своей полной и белой рукой два стакана вина вошедшим приятелям,
Моргачу и Обалдую; а за ним, в углу, возле окна, виднелась его востроглазая
жена. Посередине комнаты стоял Яшка-Турок, худой и стройный человек лет
двадцати трех, одетый в долгополый нанковый кафтан голубого цвета. Он
смотрел удалым фабричным малым и, казалось, не мог похвастаться отличным
здоровьем. Его впалые щеки, большие беспокойные серые глаза, прямой нос с
тонкими, подвижными ноздрями, белый покатый лоб с закинутыми назад
светло-русыми кудрями, крупные, но красивые, выразительные губы - все его
лицо изобличало человека впечатлительного и страстного. Он был в большом
волненье: мигал глазами, неровно дышал, руки его дрожали, как в лихорадке, -
да у него и точно была лихорадка, та тревожная, внезапная лихорадка, которая
так знакома всем людям, говорящим или поющим перед собранием. Подле него
стоял мужчина лет сорока, широкоплечий, широкоскулый, с низким лбом, узкими
татарскими глазами, коротким и плоским носом, четвероугольным подбородком и
черными блестящими волосами, жесткими, как щетина. Выражение его смуглого с
свинцовым отливом лица, особенно его бледных губ, можно было бы назвать
почти свирепым, если б оно не было так спокойно-задумчиво. Он почти не
шевелился и только медленно поглядывал кругом, как бык из-под ярма. Одет он
был в какой-то поношенный сюртук с медными гладкими пуговицами; старый
черный шелковый платок окутывал его огромную шею. Звали его Диким-Барином.
Прямо против него, на лавке под образами, сидел соперник Яшки - рядчик из
Жиздры. Это был невысокого роста плотный мужчина лет тридцати, рябой и
курчавый, с тупым вздернутым носом, живыми карими глазками и жидкой
бородкой. Он бойко поглядывал кругом, подсунув под себя руки, беспечно
болтал и постукивал ногами, обутыми в щегольские сапоги с оторочкой. На нем
был новый тонкий армяк из серого сукна с плисовым воротником, от которого
резко отделялся край алой рубахи, плотно застегнутой вокруг горла. В
противоположном углу, направо от двери, сидел за столом какой-то мужичок в
узкой изношенной свите, с огромной дырой на плече. Солнечный свет струился
жидким желтоватым потоком сквозь запыленные стекла двух небольших окошек и,
казалось, не мог победить обычной темноты комнаты: все предметы были
освещены скупо, словно пятнами.
|