да и куда я
тебя переселю? Ты, говорит, сперва недоимку за себя взнеси. Осерчал вовсе.
- Ну, что ж, ты и пошел назад?
- И пошел. Хотел было справиться, не оставил ли покойник какого по себе
добра, да толку не добился. Я хозяину-то его говорю: "Я, мол, Филиппов
отец"; а он мне говорит: "А я почем знаю? Да и сын твой ничего, - говорит, -
не оставил; еще у меня в долгу". Ну, я и пошел.
Мужик рассказывал нам все это с усмешкой, словно о другом речь шла; но
на маленькие и съеженные его глазки навертывалась слезинка, губы его
подергивало.
- Что ж ты, теперь домой идешь?
- А то куда? Известно, домой. Жена, чай, теперь с голоду в кулак
свистит.
- Да ты бы... того... - заговорил внезапно Степушка, смешался, замолчал
и принялся копаться в горшке.
- А к приказчику пойдешь? - продолжал Туман, не без удивления взглянув
на Степу.
- Зачем я к нему пойду?.. За мной и так недоимка. Сын-то у меня перед
смертию с год хворал, так и за себя оброку не взнес... Да мне с полугоря:
взять-то с меня нечего... Уж, брат, как ты там ни хитри, - шалишь:
безответная моя голова! (Мужик рассмеялся.) Уж он там как ни мудри,
Кинтильян-то Семеныч, а уж...
Влас опять засмеялся.
- Что ж? Это плохо, брат Влас, - с расстановкой произнес Туман.
- А чем плохо? Не... (У Власа голос прервался.) Эка жара стоят, -
продолжал он, утирая лицо рукавом.
- Кто ваш барин? - спросил я.
- Граф ***, Валериан Петрович.
- Сын Петра Ильича?
- Петра Ильича сын, - отвечал Туман. - Петр Ильич, покойник, Власову-то
деревню ему при жизни уделил.
- Что, он здоров?
- Здоров, слава Богу, - возразил Влас. - Красный такой стал, лицо
словно обложилось.
- Вот, батюшка, - продолжал Туман, обращаясь ко мне, - добро бы под
Москвой, а то здесь на оброк посадил.
- А почем с тягла?
- Девяносто пять рублев с тягла, - пробормотал Влас.
- Ну вот, видите; а земли самая малость, только и есть что господский
лес.
- Да и тот, говорят, продали, - заметил мужик.
- Ну, вот видите... Степа, дай-ка червяка... А, Степа? Что ты, заснул,
что ли?
Степушка встрепенулся. Мужик подсел к нам. Мы опять приумолкли. На
другом берегу кто-то затянул песню, да такую унылую... Пригорюнился мой
бедный Влас...
Через полчаса мы разошлись.




Живые мощи




(Из цикла "Записки охотника")




Край родной долготерпенья -
Край ты русского народа!

Ф.Тютчев

Французская поговорка гласит: "Сухой рыбак и мокрый охотник являют вид
печальный". Не имев никогда пристрастия к рыбной ловле, я не могу судить о
том, что испытывает рыбак в хорошую, ясную погоду и насколько в ненастное
время удовольствие, доставляемое ему обильной добычей, перевешивает
неприятность быть мокрым.