к чему бишь? - да, к
прекрасному... и прочая. В университете я не пошел другой дорогой: я тотчас
попал в кружок. Тогда времена были другие... Но вы, может быть, не знаете,
что такое кружок? Помнится, Шиллер сказал где-то:

Gefahrlich ist's den Leu zu wecken,
Und schreklich ist des Tigers Lahn,
Doch das schrecklichste der Schrecken -
Das ist der Mensch in seinnem Wahn!*
______________
* Опасно будить льва,
И страшен зуб тигра,
Но самое ужасное из всех ужасов -
Это человек в его безумии! (нем.).

Он, уверяю вас, он не то хотел сказать; он хотел сказать: Das ist ein
"кружок"... in der Stadt Moskau!
- Да что ж вы находите ужасного в кружке? - спросил я.
Мой сосед схватил свой колпак и надвинул его себе на нос.
- Что я нахожу ужасного? - вскрикнул он. - А вот что: кружок - да это
гибель всякого самобытного развития; кружок - это безобразная замена
общества, женщины, жизни; кружок... о, да постойте; я вам скажу, что такое
кружок! Кружок - это ленивое и вялое житье вместе и рядом, которому придают
значение и вид разумного дела; кружок заменяет разговор рассуждениями,
приучает к бесплодной болтовне, отвлекает вас от уединенной, благодатной
работы, прививает вам литературную чесотку; лишает вас, наконец, свежести и
девственной крепости души. Кружок - да это пошлость и скука под именем
братства и дружбы, сцепление недоразумений и притязаний под предлогом
откровенности и участия; в кружке, благодаря праву каждого приятеля во
всякое время и во всякий час запускать свои неумытые пальцы прямо во
внутренность товарища, ни у кого нет чистого, нетронутого места на душе; в
кружке поклоняются пустому краснобаю, самолюбивому умнику, довременному
старику, носят на руках стихотворца бездарного, но с "затаенными" мыслями; в
кружке молодые, семнадцатилетние малые хитро и мудрено толкуют о женщинах и
любви, а перед женщинами молчат или говорят с ними, словно с книгой, - да и
о чем говорят! В кружке процветает хитростное красноречие; в кружке
наблюдают друг за другом не хуже полицейских чиновников... О кружок! ты не
кружок; ты заколдованный круг, в котором погиб не один порядочный человек!
- Ну, это вы преувеличиваете, позвольте вам заметить, - прервал я его.
Мой сосед молча посмотрел на меня.
- Может быть, господь меня знает, может быть. Да ведь нашему брату
только одно удовольствие и осталось - преувеличивать. Вот-с таким-то образом
прожил я четыре года в Москве. Не в состоянии я описать вам, милостивый
государь, как скоро, как страшно скоро прошло это время; даже грустно и
досадно вспомнить. Встанешь, бывало, поутру, и словно с горы на салазках
покатишься... Смотришь, уж и примчался к концу; вот уж и вечер; вот уж
заспанный слуга и натягивает на тебя сюртук - оденешься и поплетешься к
приятелю и давай трубочку курить, пить жидкий чай стаканами да толковать о
немецкой философии, любви, вечном солнце духа и прочих отдаленных предметах.