Также недурен генерал Хвалынский на всех
торжественных и публичных актах, экзаменах, собраньях и выставках; под
благословение тоже подходить мастер. На разъездах, переправах и в других
тому подобных местах люди Вячеслава Илларионыча не шумят и не кричат;
напротив, раздвигая народ или вызывая карету, говорят приятным горловым
баритоном: "Позвольте, позвольте, дайте генералу Хвалынскому пройти", или:
"Генерала Хвалынского экипаж..." Экипаж, правда, у Хвалынского формы
довольно старинной; на лакеях ливрея довольно потертая (о том, что она серая
с красными выпушками, кажется, едва ли нужно упомянуть); лошади тоже
довольно пожили и послужили на своем веку, но на щегольство Вячеслав
Илларионыч притязаний не имеет и не считает даже званию своему приличным
пускать пыль в глаза. Особенным даром слова Хвалынский не владеет или, может
быть, не имеет случая выказать свое красноречие, потому что не только спора,
но вообще возраженья не терпит и всяких длинных разговоров, особенно с
молодыми людьми, тщательно избегает. Оно действительно вернее; а то с
нынешним народом беда: как раз из повиновения выйдет и уважение потеряет.
Перед лицами высшими Хвалынский большей частью безмолвствует, а к лицам
низшим, которых, по-видимому, презирает, но с которыми только и знается,
держит речи отрывистые и резкие, беспрестанно употребляя выраженья, подобные
следующим: "Это, однако, вы пустяки говорите"; или: "Я наконец вынужденным
нахожусь, милосвый сдарь мой, вам поставить на вид"; или: "Наконец вы
должны, однако же, знать, с кем имеете дело", и пр. Особенно боятся его
почтмейстеры, непременные заседатели и станционные смотрители. Дома он у
себя никого не принимает и живет, как слышно, скрягой. Со всем тем он
прекрасный помещик. "Старый служака, человек бескорыстный, с правилами,
vieux grognard"* - говорят про него соседи. Один прокурор губернский
позволяет себе улыбаться, когда при нем упоминают об отличных и солидных
качествах генерала Хвалынского, - да чего не делает зависть!..
______________
* старый ворчун (франц.).

А впрочем, перейдем теперь к другому помещику.
Мардарий Аполлоныч Стегунов ни в чем не походил на Хвалынского; он едва
ли где-нибудь служил и никогда красавцем не почитался. Мардарий Аполлоныч
старичок низенький, пухленький, лысый, с двойным подбородком, мягкими
ручками и порядочным брюшком. Он большой хлебосол и балагур; живет, как
говорится, в свое удовольствие; зиму и лето ходит в полосатом шлафроке на
вате. В одном он только сошелся с генералом Хвалынским: он тоже холостяк. У
него пятьсот душ. Мардарий Аполлоныч занимается своим именьем довольно
поверхностно; купил, чтобы не отстать от века, лет десять тому назад, у
Бутенопа в Москве молотильную машину, запер ее в сарай, да и успокоился.
Разве в хороший летний день велят заложить беговые дрожки и съездит в поле
на хлеба посмотреть да васильков нарвать.