А теперь я от себя
прибавлю только то, что на другой же день мы с Ермолаем чем свет отправились
на охоту, а с охоты домой, что через неделю я опять зашел к Радилову, но не
застал ни его, ни Ольги дома, а через две недели узнал, что он внезапно
исчез, бросил мать, уехал куда-то с своей золовкой. Вся губерния
взволновалась и заговорила об этом происшествии, и я только тогда
окончательно понял выражение Ольгина лица во время рассказа Радилова. Не
одним состраданием дышало оно тогда: оно пылало также ревностью.
Перед моим отъездом из деревни я посетил старушку Радилову. Я нашел ее
в гостиной; она играла с Федором Михеичем в дурачки.
- Имеете вы известие от вашего сына? - спросил я ее наконец.
Старушка заплакала. Я уже более не расспрашивал ее о Радилове.




Смерть




(Из цикла "Записки охотника")


У меня есть сосед, молодой хозяин и молодой охотник. В одно прекрасное
июльское утро заехал я к нему верхом с предложением отправиться вместе на
тетеревов. Он согласился. "Только, - говорит, - поедемте по моим мелочам, к
Зуше; я кстати посмотрю Чаплыгино; вы знаете, мой дубовый лес? У меня его
рубят". - "Поедемте". Он велел оседлать лошадь, надел зеленый сюртучок с
бронзовыми пуговицами, изображавшими кабаньи головы, вышитый гарусом ягдташ,
серебряную флягу, накинул на плечо новенькое французское ружье, не без
удовольствия повертелся перед зеркалом и кликнул свою собаку Эсперанс,
подаренную ему кузиной, старой девицей с отличным сердцем, но без волос. Мы
отправились. Мой сосед взял с собою десятского Архипа, толстого и
приземистого мужика с четвероугольным лицом и допотопно развитыми скулами,
да недавно нанятого управителя из остзейских губерний, юношу лет
девятнадцати, худого, белокурого, подслеповатого, со свислыми плечами и
длинной шеей, г. Готдиба фон-дер-Кока. Мой сосед сам недавно вступил во
владение имением. Оно досталось ему в наследство от тетки, статской
советницы Кардон-Катаевой, необыкновенно толстой женщины, которая, даже лежа
в постеле, продолжительно и жалобно кряхтела. Мы въехали в "мелоча". "Вы
меня здесь подождите на полянке", - промолвил Ардалион Михайлыч (мой сосед),
обратившись к своим спутникам. Немец поклонился, слез с лошади, достал из
кармана книжку, кажется, роман Иоганны Шопенгауэр, и присел под кустик;
Архип остался на солнце и в течение часа не шевельнулся. Мы покружили по
кустам и не нашли ни одного выводка. Ардалион Михайлыч объявил, что он
намерен отправиться в лес. Мне самому в тот день что-то не верилось в успех
охоты: я тоже поплелся вслед за ним. Мы вернулись на полянку. Немец заметил
страницу, встал, положил кишу в карман и сел, не без труда, на свою куцую,
бракованную кобылу, которая визжала и подбрыкивала от малейшего
прикосновения; Архип встрепенулся, задергал разом обоими поводьями, заболтал
ногами и сдвинул наконец с места свою ошеломленную и придавленную лошаденку.