Ты меня, батюшка, извини: ведь я по старине.
(Г-н Чернобай говорил не спеша и на о.) У меня все по простоте, знаешь...
Назар, а Назар, - прибавил он протяжно и не возвышая голоса.
Назар, сморщенный старичишка, с ястребиным носиком и клиновидной
бородкой, показался на пороге конюшни.
- Каких тебе, батюшка, лошадей требуется? - продолжал г-н Чернобай.
- Не слишком дорогих, езжалых, в кибитку.
- Изволь... и такие есть, изволь... Назар, Назар, покажи барину
серенького меринка, знаешь, что с краю-то стоит, да гнедую с лысиной, а не
то - другую гнедую, что от Красотки, знаешь?
Назар вернулся в конюшню.
- Да ты на недоуздках так их и выведи! - закричал ему вслед г-н
Чернобай. - У меня, батюшка, - продолжал он, ясно и кротко глядя мне в лицо,
- не то, что у барышников, чтоб им пусто было! У них там имбири разные
пойдут, соль, барда*. Бог с ними совсем!.. А у меня, изволишь видеть, все на
ладони, без хитростей.
______________
* От барды и соли лошадь скоро тучнеет. (Прим. И.С.Тургенева.)

Вывели лошадей. Не понравились они мне.
- Ну, поставь их с Богом на место, - проговорил Анастасей Иваныч. -
Других нам покажи.
Показали других. Я наконец выбрал одну, подешевле. Начали мы
торговаться. Г-н Чернобай не горячился, говорил так рассудительно, с такою
важностью призывал Господа Бога во свидетели, что я не мог не "почтить
старичка": дал задаток.
- Ну, теперь, - промолвил Анастасей Иваныч, - позволь мне, по старому
обычаю, тебе лошадку из полы в полу передать... Будешь за нее меня
благодарить... Ведь свеженькая! словно орешек... нетронутая... степнячо-ок!
Во всякую упряжь ходит.
Он перекрестился, положил полу своей шинели себе на руку, взял
недоуздок и передал мне лошадь.
- Владей с Богом теперь... А чайку все не хочешь?
- Нет, покорно вас благодарю: мне домой пора.
- Как угодно... А мой кучерок теперь за тобой лошадку поведет?
- Да, теперь, если позволите.
- Изволь, голубчик, изволь... Василий, а Василий, ступай с барином;
лошадку сведи и деньги получи. Ну, прощай, батюшка, с Богом.
- Прощайте, Анастасей Иваныч.
Привели мне лошадь на дом. На другой же день она оказалась запаленной и
хромой. Вздумал я было ее заложить: пятится моя лошадь назад, а ударишь ее
кнутом - зартачится, побрыкает, да и ляжет. Я тотчас отправился к г-ну
Чернобаю. Спрашиваю:
- Дома?
- Дома.
- Что ж это вы, - говорю, - ведь вы мне запаленную лошадь продали.
- Запаленную?.. Сохрани Бог!
- Да она еще и хромая, притом и с норовом.
- Хромая? Не знаю, видно, твой кучерок ее как-нибудь попортил... а я,
как перед Богом...
- Вы, по-настоящему, Анастасей Иваныч, ее назад взять должны.
- Нет, батюшка, не прогневайся: уж коли со двора долой - кончено.
Прежде бы изволил смотреть.
Я понял, в чем дело, покорился своей участи, рассмеялся и ушел. К
счастью, я за урок не слишком дорого заплатил.