Зато в ней было почти прохладно, и чувство
духоты и зноя, словно бремя, свалилось у меня с плеч, как только я
переступил порог.
Мой приход - я это мог заметить - сначала несколько смутил гостей
Николая Иваныча; но, увидев, что он поклонился мне, как знакомому человеку,
они успокоились и уже более не обращали на меня внимания. Я спросил себе
пива и сел в уголок, возле мужичка в изорванной свите.
- Ну, что ж! - возопил вдруг Обалдуй, выпив духом стакан вина и
сопровождая свое восклицание теми странными размахиваниями рук, без которых
он, по-видимому, не произносил ни одного слова. - Чего еще ждать? Начинать
так начинать. А? Яша?..
- Начинать, начинать, - одобрительно подхватил Николай Иваныч.
- Начнем, пожалуй, - хладнокровно и с самоуверенной улыбкой промолвил
рядчик, - я готов.
- И я готов, - с волнением произнес Яков.
- Ну, начинайте, ребятки, начинайте, - пропищал Моргач.
Но несмотря на единодушно изъявленное желание, никто не начинал; рядчик
даже не приподнялся с лавки, - все словно ждали чего-то.
- Начинай! - угрюмо и резко проговорил Дикий-Барин.
Яков вздрогнул. Рядчик встал, осунул кушак и откашлялся.
- А кому начать? - спросил, он слегка изменившимся голосом у
Дикого-Барина, который все продолжал стоять неподвижно посередине комнаты,
широко расставив толстые ноги и почти по локоть засунув могучие руки в
карманы шаровар.
- Тебе, тебе, рядчик, - залепетал Обалдуй, - тебе, братец.
Дикий-Барин посмотрел на него исподлобья. Обалдуй слабо пискнул,
замялся, глянул куда-то в потолок, повел плечами и умолк.
- Жеребий кинуть, - с расстановкой произнес Дикий-Барин, - да осьмуху
на стойку.
Николай Иваныч нагнулся, достал, кряхтя, с полу осьмуху и поставил ее
на стол.
Дикий-Барин глянул на Якова и промолвил: "Ну!"
Яков зарылся у себя в карманах, достал грош и наметил его зубом. Рядчик
вынул из-под полы кафтана новый кожаный кошелек, не торопясь распутал шнурок
и, насыпав множество мелочи на руку, выбрал новенький грош. Обалдуй
подставил свой затасканный картуз с обломанным и отставшим козырьком; Яков
кинул в него свой грош, рядчик - свой.
- Тебе выбирать, - проговорил Дикий-Барин, обратившись к Моргачу.
Моргач самодовольно усмехнулся, взял картуз в обе руки и начал его
встряхивать.
Мгновенно воцарилась глубокая тишина: гроши слабо звякали, ударяясь
друг о друга. Я внимательно поглядел кругом: все лица выражали напряженное
ожидание; сам Дикий-Барин прищурился; мой сосед, мужичок в изорванной
свитке, и тот даже с любопытством вытянул шею. Моргач запустил руку в картуз
и достал рядчиков грош; все вздохнули. Яков покраснел, а рядчик провел рукой
по волосам.
- Ведь я же говорил, что тебе, - воскликнул Обалдуй, - я ведь говорил.
- Ну, ну, не "циркай"!* - презрительно заметил Дикий-Барин. - Начинай,
- продолжал он, качнув головой на рядчика.
______________
* Циркают ястреба, когда они чего-нибудь испугаются.
|