Редко мне случалось видеть такого молодца. Он был
высокого роста, плечист и сложен на славу. Из-под мокрой замашной рубашки
выпукло выставлялись его могучие мышцы. Черная курчавая борода закрывала до
половины его суровое и мужественное лицо; из-под сросшихся широких бровей
смело глядели небольшие карие глаза. Он слегка уперся руками в бока и
остановился передо мною.
Я поблагодарил его и спросил его имя.
- Меня зовут Фомой, - отвечал он, - а по прозвищу Бирюк*.
______________
* Бирюком называется в Орловской губернии человек, одинокий и угрюмый.
(Прим. И.С.Тургенева.)

- А, ты Бирюк?
Я с удвоенным любопытством посмотрел на него. От моего Ермолая и от
других я часто слышал рассказы о леснике Бирюке, которого все окрестные
мужики боялись как огня. По их словам, не бывало еще на свете такого мастера
своего дела: "Вязанки хворосту не даст утащить; в какую бы ни было пору,
хоть в самую полночь, нагрянет, как снег на голову, и ты не думай
сопротивляться, - силен, дескать, и ловок как бес... И ничем его взять
нельзя: ни вином, ни деньгами; ни на какую приманку не идет. Уж не раз
добрые люди его сжить со свету собирались, да нет - не дается".
Вот как отзывались соседние мужики о Бирюке.
- Так ты Бирюк, - повторил я, - я, брат, слыхал про тебя. Говорят, ты
никому спуску не даешь.
- Должность свою справляю, - отвечал он угрюмо, - даром господский хлеб
есть не приходится.
Он достал из-за пояса топор, присел на пол и начал колоть лучину.
- Аль у тебя хозяйки нет? - спросил я его.
- Нет, - отвечая он и сильно махнул топором.
- Умерла, знать?
- Нет... да... умерла, - прибавил он и отвернулся.
Я замолчал; он поднял глаза и посмотрел на меня.
- С прохожим мещанином сбежала, - произнес он с жестокой улыбкой.
Девочка потупилась; ребенок проснулся и закричал; девочка подошла к люльке.
- На, дай ему, - проговорил Бирюк, сунув ей в руку запачканный рожок. - Вот
и его бросила, - продолжал он вполголоса, указывая на ребенка. Он подошел к
двери, остановился и обернулся.
- Вы, чай, барин, - начал он, - нашего хлеба есть не станете, а у меня
окромя хлеба...
- Я не голоден.
- Ну, как знаете. Самовар бы я вам поставил, да чаю у меня нету...
Пойду посмотрю, что ваша лошадь.
Он вышел и хлопнул дверью. Я в другой раз осмотрелся. Изба показалась
мне еще печальнее прежнего. Горький запах остывшего дыма неприятно стеснял
мне дыхание. Девочка не трогалась с места и не поднимала глаз; изредка
поталкивала она люльку, робко наводила на плечо спускавшуюся рубашку; ее
голые ноги висели, не шевелясь.
- Как тебя зовут? - спросил я.
- Улитой, - проговорила она, еще более понурив свое печальное личико.
Лесник вошел и сел на лавку.
- Гроза проходит, - заметил он после небольшого молчанья, - коли
прикажете, я вас из лесу провожу.
Я встал. Бирюк взял ружье и осмотрел полку.
- Это зачем? - спросил я.