Паншин немножко
испугался и удивился смелости Варвары Павловны; но он не понял, сколько
презрения к нему самому таилось в этом неожиданном излиянии, и, позабыв
ласки и преданность Марьи Дмитриевны, позабыв обеды, которыми она его
кормила, деньги, которые она ему давала взаймы, - он с той же улыбочкой и
тем же голосом возразил (несчастный!): "Je crois bien" - и даже не: "Je
crois bien", а - "J'crois ben!" {"Да, я думаю" (франц.).}
Варвара Павловна бросила на него дружелюбный взгляд и встала. Лиза
вошла; - Марфа Тимофеевна напрасно ее удерживала: она решилась выдержать
испытание до конца. Варвара Павловна пошла ей навстречу вместе с Паншиным,
на лице которого появилось прежнее дипломатическое выражение.
- Как ваше здоровье? - спросил он Лизу.
- Мне лучше теперь, благодарствуйте, - отвечала она.
- А мы здесь немного занялись музыкой; жаль, что вы не слыхали Варвары
Павловны. Она поет превосходно, en artiste consommee {как законченная
артистка (франц.).}.
- Пойдите-ка сюда, ma chere {моя дорогая (франц.).}, - раздался голос
Марьи Дмитриевны.
Варвара Павловна тотчас, с покорностью ребенка, подошла к ней и присела
на небольшой табурет у ее ног. Марья Дмитриевна позвала ее для того, чтобы
оставить, хотя на мгновенье, свою дочь наедине с Паншиным: она все еще
втайне надеялась, что она опомнится. Кроме того, ей в голову пришла мысль,
которую ей непременно захотелось тотчас высказать.
- Знаете ли, - шепнула она Варваре Павловне, - я хочу попытаться
помирить, вас с вашим мужем; не отвечаю за успех, но попытаюсь. Он меня, вы
знаете, очень уважает.
Варвара Павловна медленно подняла глаза на Марью Дмитриевну и красиво
сложила руки.
- Вы были бы моей спасительницей, ma tante, - проговорила она печальным
голосом, - я не знаю, как благодарить вас за все ваши ласки; но я слишком
виновата перед Федором Иванычем; он простить меня не может.
- Да разве вы... в самом деле... - начала было с любопытством Марья
Дмитриевна...
- Не спрашивайте меня, - перебила ее Варвара Павловна и потупилась. - Я
была молода, легкомысленна... Впрочем, я не хочу оправдываться.
- Ну, все-таки, отчего же не попробовать? Не отчаивайтесь, - возразила
Марья Дмитриевна и хотела потрепать ее по щеке, но взглянула ей в лицо - и
оробела. "Скромна, скромна, - подумала она, - а уж точно львица".
- Вы больны? - говорил между тем Паншин Лизе.
- Да, я нездорова.
- Я понимаю вас, - промолвил он после довольно продолжительного
молчания. - Да, я понимаю вас.
- Как?
- Я понимаю вас, - повторил значительно Паншин, который просто не знал,
что сказать.
Лиза смутилась, а потом подумала: "Пусть!" Паншин принял таинственный
вид и умолк, с строгостью посматривая в сторону.
- Однако уже, кажется, одиннадцать часов пробило, - заметила Марья
Дмитриевна.
Гости поняли намек и начали прощаться. Варвара Павловна должна была
обещать, что приедет обедать на следующий день и прквезет Аду; Гедеоновский,
который чуть было не заснул, сидя в углу, вызвался ее проводить до дому.