В романе
отразились реальные впечатления писателя от одной из таких поездок в Топки
вместе с Фетом: окрестный пейзаж, картина запустения старого дома, встреча с
крепостным слугой Антоном, церемония обеда и т. д. При этом автор
воспоминаний уточняет некоторые детали: "Описание старого флигеля, в котором
мы остановились, верное в тоне, весьма преувеличено пером романиста. По
раскрытии ставней, мухи действительно оказались напудренными мелом, но
никаких штофных диванов, высоких кресел и портретов я ее видал" {Фет, стр.
277-278.}.
Если учесть, что упоминаемое Фетом описание старинного барского быта -
мебель екатерининских времен, портреты предков и т д. - представляет в
автографе позднейшую вставку в текст, как и описание одичавшего сада,
старинных лип, небольшого пруда о чем нет никаких упоминаний в рассказе Фета
о Топках, то можно предположить, что Тургенев при последней отделке романа в
описании объединил Топки и свое любимое Спасское, с его поэтическим садом,
светлым прудом, липовой аллеей и домом, где висели родовые портреты и
сохранялась старинная фамильная мебель.
Не только Лаврецкого, но и других персонажей романа Тургенев наделил
чертами, которые представляли для него лично особый интерес. О личности
Михалевича с кругом его идеальных исканий уже говорилось выше. Особое место
занимает в романе фигура Лемма. Человек чистой души, он один из тех, кому
автор предоставил право обнажать нравственную сущность героев, судить их
судом совести. Значительна для Тургенева в собственная судьба Лемма.
Оторванный от родной почвы немец-музыкант, который по своей одаренности мог
бы стать в ряду великих композиторов своей родины, он становится жертвой
губительных для таланта обстоятельств. Страницы биографии Лемма (глава V)
вырабатывались в автографе с особой тщательностью: многие строки, фразы,
слова имеют по несколько вариантов. Варьируется возраст немца (год рождения
1796, затем 1798, затем 1790, в окончательном тексте - 1786), отыскиваются
наиболее выразительные портретные штрихи, в рассказе о бродячей жизни
музыканта отбираются наиболее характерные и вместе с тем трагические
подробности.
Отношение автора к Лемму отмечено высоким лиризмом. Лемм олицетворяет
для Тургенева любимейший вид искусства - музыку {См. об этом в работе М. П.
Алексеева "Тургенев и музыка", Киев, 1918, стр. 10-13.}. Образ Лемма
занимает особое место в эстетической системе писателя, поставившего перед
собой задачу сделать самую музыку объектом художественного изображения,
передать литературными средствами силу ее эмоционального воздействия.
Тургенев говорит об этом в письме к Л. Н. Толстому от 17/29 января 1858 г.,
отзываясь о его рассказе "Альберт" ("Музыкант"): "Мне странно, однако,
почему Некрасов забраковал "Музыканта"; что в нем ему не понравилось, сам ли
музыкант, возящееся ли с собою лицо? Боткин заметил, что в лице самого
музыканта недостает той привлекательной прелести, которая неразлучна с
художественной силой в человеке; может быть, он прав; и для того, чтобы
читатель почувствовал часть очарования, производимого музыкантом своими
звуками, нужно было автору не ограничиться одним высказыванием этого
очарованья" {Т, Письма, т.