губернию. В последнее время своего
пребывания в О... он совершенно лишился расположения Марьи Дмитриевны; он
вдруг перестал ее посещать и почти не выезжал из Лавриков. Варвара Павловна
его поработила, именно поработила: другим словом нельзя выразить ее
неограниченную, безвозвратную, безответную власть над ним.
Лаврецкий прожил зиму в Москве, а весною следующего года дошла до него
весть, что Лиза постриглась в Б......м монастыре, в одном из отдаленнейших
краев России.


ЭПИЛОГ



Прошло восемь лет. Опять настала весна... Но скажем прежде несколько
слов о судьбе Михалевича, Паншина, г-жи Лаврецкой - и расстанемся с ними.
Михалевич, после долгих странствований, попал, наконец, на настоящее свое
дело: он получил место старшего надзирателя в казенном заведении. Он очень
доволен своей судьбой, и воспитанники его ""обожают", хотя и передразнивают
его. Паншин сильно подвинулся в чинах и метит уже в директоры; ходит
несколько согнувшись: должно быть, Владимирский крест, пожалованный ему на
шею, оттягивает его вперед. Чиновник в нем взял решительный перевес над
художником; его все еще моложавое лицо пожелтело, волосы поредели, и он уже
не поет, не рисует, но втайне занимается литературой: написал комедийку,
вроде "пословиц", и так как теперь все пишущие непременно "выводят"
кого-нибудь или что-нибудь, то и он вывел в ней кокетку и читает ее
исподтишка двум-трем благоволящим к нему дамам. В брак он, однако, не
вступил, хотя много представлялось к тому прекрасных случаев: в этом
виновата Варвара Павловна. Что касается до нее, то она по-прежнему постоянно
живет в Париже: Федор Иваныч дал ей на себя вексель и откупился от нее, от
возможности вторичного неожиданного наезда. Она постарела и потолстела, но
все еще мила и изящна. У каждого человека есть свой идеал: Варвара Павловна
нашла свой - в драматических произведениях г-на Дюма-сына. Она прилежно
посещает театр, где выводятся на сцену чахоточные и чувствительные камелии;
быть г-жою Дош кажется ей верхом человеческого благополучия: она однажды
объявила, что не желает для своей дочери лучшей участи. Должно надеяться,
что судьба избавит mademoiselle Ada от подобного благополучия: из румяного,
пухлого ребенка она превратилась в слабогрудую, бледненькую девочку; нервы
ее уже расстроены. Число поклонников Варвары Павловны уменьшилось, но они не
перевелись; некоторых она, вероятно, сохранит до конца своей жизни. Самым
рьяным из них в последнее время был некто Закурдало-Скубырников, из
отставных гвардейских усоносов, человек лет тридцати восьми, необыкновенной,
крепости сложения. Французские посетители салона г-жи Лаврецкой называют его
"le gros taureau de l'Ukraine" {"тучный бык с Украины" (франц.).}; Варвара
Павловна никогда не приглашает его на свои модные вечера, но он пользуется
ее благорасположением вполне.
Итак... прошло восемь лет. Опять повеяло с неба сияющим счастьем весны;
опять улыбнулась она земле и людям; опять под ее лаской все зацвело,
полюбило и запело.