В 1856 году письма Тургенева к этой корреспондентке пронизаны
настроениями опустошенности, мыслями о суетности человеческих исканий перед
лицом смерти, о бессмысленности всякого протеста против зла, об
"удовольствии смирения". "Должно учиться у природы ее правильному и
спокойному ходу, ее смирению", - писал Тургенев 10/22 июня 1856 г. И дальше:
"У нас нет идеала, <...> а идеал дается только сильным гражданским бытом,
искусством (или наукой) и религией" (Т, Письма, т. II, стр. 366).
В следующие годы, когда политическая обстановка в России резко
изменилась в связи с подготовкой к крестьянской реформе, меняется и характер
писем Тургенева к E. E. Ламберт. В них нет уже прежнего пессимизма,
абстрактно-философских рассуждений. Все помыслы писателя устремлены к
родине, к нему возвращается прежняя жажда деятельности - литературной и
общественной.
3/15 ноября 1857 г. он пишет из Рима: "А что делается у нас в России?
Здесь ходят разные противоречащие слухи. Если б не литература, я бы давно
вернулся в Россию; теперь каждому надобно быть на своем гнезде. В мае месяце
я надеюсь прибыть в деревню - и не выеду оттуда, пока не устрою моих
отношений к крестьянам. Будущей зимой, если бог даст, я буду
землевладельцем, но уже не помещиком и не барином". И в том же письме он
добавляет: "...я почувствовал желание приняться за работу" (Т, Письма, т.
III, стр. 162-164).
И в следующем письме к Ламберт, от 22 декабря ст. ст. 1857 г. - снова о
России и снова о деле: "Я здесь в Риме все это время много и часто думаю о
России. Что в ней делается теперь'' <...> До сих пор слухи приходят все
довольно благоприятные; но затруднений бездна, а охоты, в сущности, мало.
Ленив и неповоротлив русский человек, и не привык ни самостоятельно мыслить,
ни последовательно действовать. Но нужда- великое слово! - поднимет и этого
медведя из берлоги" (там же, стр. 179). Здесь же писатель сообщает о том,
что наблюдения над русской жизнью привели его снова к "Дворянскому гнезду".
Как видим, вместе с вопросом "Что делать?", волновавшим всю передовую
русскую общественную мысль, перед Тургеневым как писателем со всей силой
встал и другой, связанный с первым вопрос: "Кто будет делать?".
Отчасти эта тема была поставлена Тургеневым уже в "Асе" - в той мере, в
какой вопрос о деятельных силах общества был связан с проблемой "лишнего
человека" в новых условиях. Но писатель хорошо понимал, что эту широкую
проблему нельзя ограничивать критикой "возящегося с собою лица", а кругозор
литератора - "одним лирическим щебетанием" (из письма к Л. Н. Толстому от
17/29 января 1858 г.). "Я очень рад, что "Ася" тебе понравилась; желаю,
чтобы и публике она пришлась по вкусу, хотя время теперь, кажется, вовсе не
туда глядит", - пишет он Некрасову 18/30 января 1858 г., извещая его о ходе
работы над новым своим произведением - "Дворянским гнездом", которым
писатель и надеялся ответить на запросы времени.