Утверждение мысли о возможности
нравственного обновления общественных сил писатель считал важной
практической задачей {В письмах Тургенева, написанных в тот же период и
обращенных к молодежи, четко формулируется задача нравственного
самоусовершенствования. Так, в письме к А. Н. Апухтину от 29 сентября/11
октября 1858 г. говорится: "...если Вы теперь, в 1858-м году, отчаиваетесь и
грустите, что же бы Вы сделали, если б Вам было 18 лет в 1838-м году, когда
впереди все было так темно - и так и осталось темно? Вам теперь некогда и не
для чего горевать; Вам предстоит большая обязанность перед самим собою: Вы
должны себя делать, человека из себя делать <...> Помните, что много молодых
людей, подобных Вам, трудятся и бьются по всему лицу России; Вы не одни -
чего же Вам больше? Зачем отчаиваться и складывать руки? Ну если другие то
же сделают, что же выйдет из этого? Вы перед Вашими (часто Вам не
известными) товарищами нравственно обязаны не складывать руки" (Т, Письма,
т. III, стр. 238).}. По всей вероятности, этим и объясняется устранение из
первого отдельного издания "Дворянского гнезда" (1859) эпиграфа, имевшегося
в черновой рукописи романа и в тексте, опубликованном в "Современнике".
Смысл эпиграфа ("На что душа рождена, того бог и дал") противоречил
этической устремленности замысла романа в его последней редакции.
Вот этот нравственно-психологический аспект темы передового
современника, рекомендующий автора сторонником эволюционного накопления сил,
а не революционной их перестановки по социальному признаку, и можно
рассматривать как полемику с позицией демократов. Однако ряд признаков в
автографе "Дворянского гнезда" свидетельствует о том, что писатель вносил
некоторые поправки в свою позицию, очевидно, под воздействием мысли
Добролюбова и Чернышевского. Как уже говорилось, история рода Лаврецких и, в
частности, факт происхождения Федора Лаврецкого от матери-крестьянки
появились в тексте уже на первой стадии его создания. Но при дальнейшей
работе автор настойчиво подчеркивает вставками естественный демократизм
этого персонажа, его физическое здоровье, мужицкий облик, богатырскую силу,
природную энергию, не свойственную вырождающимся потомкам аристократических
родов. Все эти черты нужны были писателю для того, чтобы представить на суд
современников наименее уязвимого представителя своего класса, наиболее
жизнеспособного, наиболее близко стоящего к народу. Позднее, по поводу
"Отцов и детей", Тургенев в письме к К. К. Случевскому, объясняя избранную
им позицию, говорит: "...эстетическое чувство заставило меня взять именно
хорошего представителя дворянства, чтобы тем вернее доказать мою тему: если
сливки плохи, что же молоко?" В том же письме он обобщает: "Вся моя повесть
направлена против дворянства как передового класса" (Т, Письма, т. IV, стр.
384). Осуждение Лаврецкого как деятеля, "переставшего идти вперед",
освобождало путь для нового тургеневского героя - разночинца.