- Что? Что ты называешь этим именем?
- А вот что: сказать, например, что просвещение полезно, это общее
место; а сказать, что просвещение вредно, это противоположное общее место.
Оно как будто щеголеватее, а, в сущности, одно и то же.
- Да правда-то где, на какой стороне?
- Где? Я тебе отвечу, как эхо: где?
- Ты в меланхолическом настроении сегодня, Евгений.
- В самом деле? Солнце меня, должно быть, распарило, да и малины нельзя
так много есть.
- В таком случае нехудо вздремнуть, - заметил Аркадий.
- Пожалуй; только ты не смотри на меня: всякого человека лицо глупо,
когда он спит.
- А тебе не все равно, что о тебе думают?
- Не знаю, что тебе сказать. Настоящий человек об этом не должен
заботиться; настоящий человек тот, о котором думать нечего, а которого
надобно слушаться или ненавидеть.
- Странно! я никого не ненавижу, - промолвил, подумавши, Аркадий.
- А я так многих. Ты нежная душа, размазня, где тебе ненавидеть!.. Ты
робеешь, мало на себя надеешься...
- А ты, - перебил Аркадий, - на себя надеешься? Ты высокого мнения о
самом себе?
Базаров помолчал.
- Когда я встречу человека, который не спасовал бы передо мною, -
проговорил он с расстановкой, - тогда я изменю свое мнение о самом себе.
Ненавидеть! Да вот, например, ты сегодня сказал, проходя мимо избы нашего
старосты Филиппа, - она такая славная, белая, - вот, сказал ты, Россия тогда
достигнет совершенства, когда у последнего мужика будет такое же помещение,
и всякий из нас должен этому способствовать... А я и возненавидел этого
последнего мужика, Филиппа или Сидора, для которого я должен из кожи лезть и
который мне даже спасибо не скажет... да и на что мне его спасибо? Ну, будет
он жить в белой избе, а из меня лопух расти будет; ну, а дальше?
- Полно, Евгений... послушать тебя сегодня, поневоле согласишься с
теми, которые упрекают нас в отсутствии принципов.
- Ты говоришь, как твой дядя. Принципов вообще нет - ты об этом не
догадался до сих пор! - а есть ощущения. Все от них зависит.
- Как так?
- Да так же. Например, я: я придерживаюсь отрицательного направления -
в силу ощущения. Мне приятно отрицать, мой мозг так устроен - и баста!
Отчего мне нравится химия? Отчего ты любишь яблоки? - тоже в силу ощущения.
Это все едино. Глубже этого люди никогда не проникнут. Не всякий тебе это
скажет, да и я в другой раз тебе этого не скажу.
- Что ж? и честность - ощущение?
- Еще бы!
- Евгений! - начал печальным голосом Аркадий.
- А? что? не по вкусу? - перебил Базаров. - Нет, брат! Решился все
косить - валяй и себя по ногам!.. Однако мы довольно философствовали.
"Природа навевает молчание сна", - сказал Пушкин.
- Никогда он ничего подобного не сказал, - промолвил Аркадий.
- Ну, не сказал, так мог и должен был сказать, в качестве поэта.
Кстати, он, должно быть, в военной службе служил.
- Пушкин никогда не был военным!
- Помилуй, у него на каждой странице: на бой, на бой! за честь России!
- Что ты это за небылицы выдумываешь! Ведь это клевета наконец.