- Может быть. По-моему, или все, или ничего. Жизнь за жизнь. Взял мою,
отдай свою, и тогда уже без сожаления и без возврата. А то лучше и не надо.
- Что ж? - заметил Базаров, - это условие справедливое, и я удивляюсь,
как вы до сих пор... не нашли, чего желали.
- А вы думаете, легко отдаться вполне чему бы то ни было?
- Не легко, если станешь размышлять, да выжидать, да самому себе
придавать цену, дорожить собою то есть; а не размышляя, отдаться очень
легко.
- Как же собою не дорожить? Если я не имею никакой цены, кому же нужна
моя преданность?
- Это уже не мое дело; это дело другого разбирать, какая моя цена.
Главное, надо уметь отдаться.
Одинцова отделилась от спинки кресла.
- Вы говорите так, - начала она, - как будто все это испытали.
- К слову пришлось, Анна Сергеевна: это все, вы знаете, не по моей
части.
- Но вы бы сумели отдаться?
- Не знаю, хвастаться не хочу.
Одинцова ничего не сказала, и Базаров умолк. Звуки фортепьяно долетели
до них из гостиной.
- Что это Катя так поздно играет, - заметила Одинцова.
Базаров поднялся.
- Да, теперь точно поздно, вам пора почивать.
- Погодите, куда же вы спешите... мне нужно сказать вам одно слово.
- Какое?
- Погодите, - шепнула Одинцова.
Ее глаза остановились на Базарове; казалось, она внимательно его
рассматривала.
Он прошелся по комнате, потом вдруг приблизился к ней, торопливо сказал
"прощайте", стиснул ей руку так, что она чуть не вскрикнула, и вышел вон.
Она поднесла свои склеившиеся пальцы к губам, подула на них и внезапно,
порывисто поднявшись с кресла, направилась быстрыми шагами к двери, как бы
желая вернуть Базарова... Горничная вошла в комнату с графином на серебряном
подносе. Одинцова остановилась, велела ей уйти и села опять, и опять
задумалась. Коса ее развилась и темной змеей упала к ней на плечо. Лампа еще
долго горела в комнате Анны Сергеевны, и долго она оставалась неподвижною,
лишь изредка проводя пальцами по своим рукам, которые слегка покусывал
ночной холод.
А Базаров, часа два спустя, вернулся к себе в спальню с мокрыми от росы
сапогами, взъерошенный и угрюмый. Он застал Аркадия за письменным столом, с
книгой в руках, в застегнутом доверху сюртуке.
- Ты еще не ложился? - проговорил он как бы с досадой.
- Ты долго сидел сегодня с Анной Сергеевной, - промолвил Аркадий, не
отвечая на его вопрос.
- Да, я с ней сидел все время, пока вы с Катериной Сергеевной играли на
фортепьяно.
- Я не играл... - начал было Аркадий и умолк. Он чувствовал, что слезы
приступали к его глазам, а ему не хотелось заплакать перед своим насмешливым
другом.



XVIII



На следующий день, когда Одинцова явилась к чаю, Базаров долго сидел,
нагнувшись над своею чашкою, да вдруг взглянул на нее... Она обернулась к
нему, как будто он ее толкнул, и ему показалось, что лицо ее слегка
побледнело за ночь. Она скоро ушла к себе в комнату и появилась только к
завтраку.