Я тоже психолог по-своему и физиогномист. Не имей я этого, смею
сказать, дара - давно бы я пропал; затерли бы меня, маленького человека.
Скажу вам без комплиментов: дружба, которую я замечаю между вами и моим
сыном, меня искренно радует. Я сейчас виделся с ним: он, по обыкновению
своему, вероятно вам известному, вскочил очень рано и побежал по
окрестностям. Позвольте полюбопытствовать, - вы давно с моим Евгением
знакомы?
- С нынешней зимы.
- Так-с. И позвольте вас еще спросить, - но не присесть ли нам? -
позвольте вас спросить, как отцу, со всею откровенностью: какого вы мнения о
моем Евгении?
- Ваш сын - один из самых замечательных людей, с которыми я когда-либо
встречался, - с живостью ответил Аркадий.
Глаза Василия Ивановича внезапно раскрылись, и щеки его слабо
вспыхнули. Лопата вывалилась из его рук.
- Итак, вы полагаете... - начал он.
- Я уверен, - подхватил Аркадий, - что сына вашего ждет великая
будущность, что он прославит ваше имя. Я убедился в этом с первой нашей
встречи.
- Как... как это было? - едва проговорил Василий Иванович. Восторженная
улыбка раздвинула его широкие губы и уже не сходила с них.
- Вы хотите знать, как мы встретились?
- Да... и вообще...
Аркадий начал рассказывать и говорить о Базарове еще с большим жаром, с
большим увлечением, чем в тот вечер, когда он танцевал мазурку с Одинцовой.
Василий Иванович его слушал, слушал, сморкался, катал платок в обеих
руках, кашлял, ерошил свои волосы - и наконец не вытерпел: нагнулся к
Аркадию и поцеловал его в плечо.
- Вы меня совершенно осчастливили, - промолвил он, не переставая
улыбаться, - я должен вам сказать, что я... боготворю моего сына; о моей
старухе я уже не говорю: известно - мать! но я не смею при нем выказывать
свои чувства, потому что он этого не любит. Он враг всех излияний; многие
его даже осуждают за такую твердость его нрава и видят в ней признак
гордости или бесчувствия; но подобных ему людей не приходится мерить
обыкновенным аршином, не правда ли? Да вот, например: другой на его месте
тянул бы да тянул с своих родителей; а у нас, поверите ли? он отроду лишней
копейки не взял, ей-богу!
- Он бескорыстный, честный человек, - заметил Аркадий.
- Именно бескорыстный. А я, Аркадий Николаич, не только боготворю его,
я горжусь им, и все мое честолюбие состоит в том, чтобы со временем в его
биографии стояли следующие слова: "Сын простого штаб-лекаря, который,
однако, рано умел разгадать его и ничего не жалел для его воспитания..." -
Голос старика перервался.
Аркадий стиснул ему руку.
- Как вы думаете, - спросил Василий Иванович после некоторого молчания,
- ведь он не на медицинском поприще достигнет той известности, которую вы
ему пророчите?
- Разумеется, не на медицинском, хотя он и в этом отношении будет из
первых ученых.
- На каком же, Аркадий Николаич?
- Это трудно сказать теперь, но он будет знаменит.