из Москвы. Сообщая, что "Фауст"
"нравится многим", но не ему, и хваля "первое письмо", которое он прочел "с
наслаждением", Лонгинов находил всю повесть "неестественною" и считал, что
Тургенев "в ней не в своей сфере" (Сб. ПД 1923, стр. 142-143).
Первым печатным откликом на тургеневского "Фауста" был критический
фельетон Вл. Зотова в "СПб. ведомостях" от 6 ноября 1856 г. (э 243). Воздав
должное стилю повести, Вл. Зотов находил в сюжете ее "несообразности и
неестественности" и выражал сожаление, что талант писателя "употребляется на
развитие таких невозможных историй". "Мать героини, испытавшая порядочные
треволнения в жизни, - пишет Зотов, - думает оградить от них свою дочь тем,
что не позволяет ей читать стихов, - первая несообразность; потом она не
выдает ее за человека порядочного, говоря, что ей не такой муж надобен, и
отдает за болвана, - хорошее средство предостеречься от страстей! Дочка,
даже вышед замуж, не чувствует ни малейшего желания прочесть ни одного
романа; таких дам, в то же время умных и образованных, какою изображена Вера
Николаевна, мы твердо убеждены - нет ни в одном из самых отдаленных уголков
России..."
С опровержением подобных обвинений выступил Д. И. Писарев в статье
"Женские типы в романах и повестях Писемского, Тургенева и Гончарова",
опубликованной в журнале "Русское слово" за декабрь 1861 г. Трактуя образы
старшей и младшей Ельцовых как личности необычные, почти исключительные,
чувства которых развиты в повести до романтического предела, Писарев
показывает, что все в них вместе с тем психологически оправдано и
характерно. "Образы, в которых Тургенев выразил свою идею, - отмечал
Писарев, - стоят на границе фантастического мира. Он взял исключительную
личность, поставил ее в зависимость от другой исключительной личности,
создал для нее исключительное положение и вывел крайние последствия из этих
исключительных данных <...> Размеры, взятые автором, превышают обыкновенные
размеры, но идея, выраженная в повести, остается верною, прекрасною идеею.
Как яркая формула этой идеи, "Фауст" Тургенева неподражаемо хорош. Ни одно
единичное явление не достигает в действительной жизни той определенности
контуров и той резкости красок, которые поражают читателя в фигурах Ельцовой
и Веры Николаевны, но зато эти две почти фантастические фигуры бросают яркую
полосу света на явления жизни, расплывающиеся в неопределенных, сероватых
туманных пятнах" (Писарев, т. I, стр. 265).
Много лет спустя, в ответе на анкету, которая была разослана в 1918 г.
ряду деятелей литературы с целью выяснения их отношения к Тургеневу,
писательница Л. Ф. Нелидова писала:
"Как-то раз, разговаривая с Иваном Сергеевичем, я сказала ему, что в
его повести "Фауст" мать героини Ельцова напоминает мне мою мать и ее
отношение к чтению романов. Тургенев был очень доволен этим замечанием. По
его словам, ему не раз приходилось слышать до поводу этой самой Ельцовой
упреки в надуманности и неверности изображения ее характера, и было особенно
приятно узнать о сходстве ее с живым лицом.