- Ну, какая же вы храбрая! - воскликнул я.
- В чем же тут храбрость? Этот паук не из ядовитых.
- Видно, вы по-прежнему сильны в естественной истории; а я бы его в
руки не взял.
- Его нечего бояться, - повторила Вера Николаевна.
Наташа молча посмотрела на нас обоих и усмехнулась.
- Как она похожа на вашу матушку! - заметил я.
- Да, - возразила Вера Николаевна с улыбкой удовольствия, - это меня
очень радует. Дай бог, чтобы она не одним лицом на нее походила!
Нас позвали обедать, и после обеда я уехал. NB. Обед был очень хорош и
вкусен - это я в скобках замечаю для тебя, объедало! Завтра я к ним свезу
"Фауста". Боюсь я, как бы мы со стариком Гете не провалились. Опишу тебе все
подробно.
Ну, а теперь что ты думаешь обо всех "сих происшествиях"? Небось, - что
она произвела на меня сильное впечатление, что я готов влюбиться и т. д.?
Пустяки, брат! Пора и честь знать. Довольно подурачился; полно! Не в мои
годы начинать жизнь сызнова. Притом же мне и прежде не такие женщины
нравились... Впрочем, какие женщины мне нравились!!

Я содрогаюсь - сердцу больно -
Мне стыдно идолов моих.

Во всяком случае, я очень рад этому соседству, рад возможности видеться
с умным, простым, светлым существом; а что будет дальше, узнаешь в свое
время.
Твой П. Б.



ПИСЬМО ЧЕТВЕРТОЕ



От того же к тому же

Сельцо М...ое, 20 июня 1850.

Чтение произошло вчера, милый друг, и как именно, о том следуют пункты.
Прежде всего спешу сказать: успех неожиданный... то есть "успех" - не то
слово... Ну, слушай. Я приехал к обеду. За столом нас было шестеро: она,
Приимков, дочка, гувернантка (незначительная белая фигурка), я и какой-то
старый немец, в коротеньком коричневом фраке, чистый, выбритый, потертый, с
самым смирным и честным лицом, с беззубой улыбкой, с запахом цикорного
кофе... все старые немцы так пахнут. Меня с ним познакомили: это был некто
Шиммель, учитель немецкого языка у соседей Приимкова, князей Х...х. Вера
Николаевна, кажется, благоволит к нему и пригласила его присутствовать на
чтении. Мы обедали поздно и долго не выходили из-за стола, потом гуляли.
Погода была чудесная. Утром шел дождь и ветер шумел, а к вечеру все утихло.
Мы вместе с нею вышли на открытую поляну. Прямо над поляной легко и высоко
стояло большое розовое облако; как дым, тянулись по нем серые полосы; на
самом краю его, то показываясь, то исчезая, дрожала звездочка, а немного
подалее виднелся белый серп месяца на слегка поалевшей лазури. Я указал Вере
Николаевне на это облако.
- Да, - сказала она, - это прекрасно, но посмотрите-ка сюда.
Я оглянулся. Закрывая собою заходившее солнце, вздымалась огромная
темно-синяя туча; видом своим она представляла подобие огнедышащей горы; ее
верх широким снопом раскидывался по небу; яркой каймой окружал ее зловещий
багрянец и в одном месте, на самой середине, пробивал насквозь ее тяжелую
громаду, как бы вырываясь из раскаленного жерла...