Анненков "умилился", по собственному признанию, от
"Фауста", потому что это - "свободная вещь" (Труды ГВЛ, вып. III, стр. 59).
Дружинин, имея в виду соответственно "гоголевское" и "пушкинское"
направления, приветствовал то, что Тургенев, как ему казалось, "не усидел"
на Жорж Санд и пошел вслед за Гете (Т и круг Совр, стр. 194). В. П. Боткин в
письме Тургеневу от 10 (22) ноября 1856 г. дает развернутый отзыв о повести.
Выделив в творчестве Тургенева произведения объективного плана, подобные
"Запискам охотника", "затрагивающие известную струну", и субъективные, в ко-
торых выражается "романтизм чувства", "высшие и благороднейшие стремления",
Боткин считает последние более органическими для лирического по своему
характеру таланта Тургенева, видит в них залог его будущего расцвета, начало
которому положено "Фаустом". Успех "Фауста", - пишет он, - "на стороне
натуры твоей, на симпатичности рассказа, на общем созерцании, на поэзии
чувства, на искренности, которая в первый раз, как мне кажется, дала себе
некоторую волю" (Боткин и Тургенев, стр. 101-103).
Положительно отнесся к повести и Л. Н. Толстой, о чем свидетельствует
запись от 28 октября 1856 г. в его дневнике: "Прочел <...> "Фауста"
Тург(енева). Прелестно" (Толстой, т. 47, стр. 97). В. Ф. Лазурский в своем
"Дневнике" 5 августа 1894 г. записал интересное высказывание Л. Н. Толстого,
в котором "Фаусту" отводится определенное место в духовной эволюции
Тургенева. "Я всегда говорю: чтобы понять Тургенева, нужно читать, -
советовал Л. Н. Толстой, - последовательно: "Фауст", "Довольно" и "Гамлет и
Дон-Кихот". Тут видно, как сомнение сменяется у него мыслью о том, где
истина" (Лит. Насл, т. 37-38, стр. 480).
Критически восприняли повесть Герцен и Огарев, которым Тургенев оставил
рукопись "Фауста" для прочтения во время своего пребывания в Лондоне во
второй половине августа ст. ст. 1856 г. Оба они с похвалой отозвались о
первом письме, носящем лирико-бытовой характер, и осудили романтические и
фантастические элементы повести. "После первого письма - chef d'oeuvre слога
во всех отношениях - я не того ждал. Куда нам заходить в романтическое
Замоскворечье - мы люди земляные, жиленые да костяные", - писал А. И. Герцен
Тургеневу 14 (26) сентября 1856 г. К этому письму была приложена записка Н.
П. Огарева с отзывом о "Фаусте". "Первое письмо, - писал Огарев, - так
наивно, свежо, естественно, хорошо, что я никак не ожидал остального.
Происшествие кажется придуманным с каким-то усилием для того, чтобы
высказать неясные мнения о таинственном мире, в который вы сами не верите".
Он находил неестественным и сюжет "Фауста" и психологическую сторону
развития любви, объясняя это тем, что в "Фаусте" "фантастическая сторона
прилеплена; повесть может обойтись и без нее" (С, 1913, кн. 6, стр. 6-8).
Аналогичное суждение о "Фаусте." высказал и М. Н. Лонгинов u письме к
Тургеневу от 23 октября (4 ноября) 1856 г.