XXIV

300 А я б его не назвал чудаком...
Но мы об нем поговорить успеем;
Параша села молча под окном
И, подпершись рукой - мы лгать не смеем, -
Всё думала да думала о нем.
305 Алеет небо... над правой усталой
Поднялся пар... недвижны стали вдруг
Верхушки лип; свежеет воздух вялый,
Темнеет лес, и оживает луг.
Вечерний ветер веет так прохладно,
310 И ласточки летают так отрадно...
На церкви крест зарделся, а река
Так пышно отражает облака...

XXV

Люблю сидеть я под окном моим
(А в комнате шумят, смеются дети),
315 Когда над лесом темно-голубым
Так ярко пышет небосклон... о, в эти
Часы я тих и добр - люблю, любим...
Но кто поймет, кто скажет, чем так чудно
Томилось сердце барышни моей...
320 Состарившись - и тяжело и трудно
Припоминать блаженство прежних дней -
Тех дней, когда без всякого усилья
Любовь, как птица, расширяет крылья...
И на душе так страстно, так светло...
325 Но это всё прошло, давно прошло.

XXVI

Да, вы прошли и не вернетесь вновь,
Часы молитв таинственных и страстных,
Беспечная, свободная любовь,
Порывы дум, младенчески прекрасных...
330 Всё, всё прошло., горит упорно кровь
Глухим огнем... а, помнится, бывало,
Верхом я еду вечером; гляжу
На облака, а ветр, как опахало,
В лицо мне тихо веет - я дышу
335 Так медленно - и, благодати полный,
Я еду, еду, бледный и безмолвный...
Но, впрочем, кто ребенком не бывал
И не забыл всего, что обожал?

XXVII

Он обещал прийти - твердит она...
340 И хочет и не может оторваться;
Но неужель Параша влюблена?
Не думаю - но не могу ручаться...
А вот и ночь: и вкралась тишина,
Как поцелуй томительно протяжный,
345 Во всё земное... "Спать пора, сосед!" -
Сказал отец, а мать с улыбкой важной
Его зовет на завтрашний обед.
Параша в сад таинственный и темный
Пошла - и понемногу грусти томной
350 Вся предалась...