XLIV
560 Я помню сам старинный, грустный сад,
Спокойный пруд, широкий, молчаливый...
Я помню: волны мелкие дрожат
У берега в тени плакучей ивы;
Я помню - много лет тому назад -
565 И в том саду хожу в траве высокой
(Дорожки все травою поросли),
Заря так дивно рдеет... блеск глубокой
Раскинулся от неба до земли...
Хожу, брожу задумчивый, усталый,
570 О женщине мечтаю небывалой...
И о прогулке поздней и немой -
И это всё сбылось, о боже мой!
XLV
"А не хотите ль в сад? - сказал старик, -
А? Виктор Алексеич! вместе с нами?
575 Сад у меня простенек, но велик;
Дорожки есть - и клумбочки с цветами".
Они пошли... вечерний, громкий крик
Коростелей их встретил; луг огромный
Белел вдали... недвижных туч гряда
580 Раскинулась над ним; сквозь полог темный
Широких лип украдкою звезда
Блеснет и скроется - и по аллее
Идут они: одна чета скорее,
Другая тише, тише всё... и вдруг
585 С супругой добродетельный супруг
XLVI
Отстал... О хитрость сельская! Меж тем
Параша с ним идет не слишком скоро...
Ее душа спокойна - не совсем:
А он не начинает разговора
590 И рядом с ней идет, смущен и нем.
Боится он внезапных объяснений,
Чувствительных порывов... Иногда
Он допускал возможность исключений,
Но в пошлость верил твердо и всегда.
595 И, признаюсь, он ошибался редко
И обо всем судил довольно метко...
Но мир другой ему был незнаком,
И он - злодей! - не сожалел о нем.
XLVII
"Помилуйте, давно ль ваш Виктор был
600 И тронут и встревожен и так дале?"
Приятель мой - я вам сказать забыл -
Клялся в любви единственно на бале -
И только тем, которых не любил.
Когда же сам любовной лихорадки
605 Начальный жар в себе он признавал,
Его терзали, мучили догадки
Свою любовь, как клад он зарывал,
И с чувствами своими, как художник.
Любил один возиться мой безбожник:
610 И вдруг - с уездной барышней - в саду...
|